Ваше имя и фамилия
Ловелер О'Коннер/Loveler O'Konner
Прозвища: Лу, Лулу
Ваш возраст
17
Ориентация (положение в паре - для гомо)
Би
Раса
ЧеловЭк
Социальное положение
Ученица
Ваш характер
Я – меланхолик с отдельными элементами холерика. Если говорить по-простому: раздражительная истеричка. И то мне не так, и это. Критикую почти все вокруг, за исключением себя любимой. Эгоцентрична до потери пульса: случайным словом можно заметно подорвать мою хрупкую нервную систему - и вот он, взрыв. «Я велика, прочие – мусор под ногами.»  Из этого положения вытекают все прочие паскудства. Притом свои негативные поступки не объясняю вовсе, либо следует абсолютно гениальная фраза: «Потому что я так хочу.»   Абсолютно не лицемерна – если я сказала что-то за вашей спиной, будьте уверены в том, что в лицо она скажу то же самое, при этом всем своим видом показывая, что сделала этим вам чрезвычайно ценный подарок, открывая глаза на истину. Про таких говорят, что истина выше справедливости. Мстительна? Еще как. Для того, чтобы пробудить во мне жажду мести, достаточно лишь обмануть. А обмануть меня так же легко, как и детектор лжи. То есть почти невозможно. Вторая проблема заключается в том, что необходимо помнить о последствиях, ибо месть Лулу – страшная сила, даже в ее самых слабых проявлениях. Самый лучший вариант: полная демонстрация того, что вы – мусор под ногами великой, полнейшее, ничего не представляющее из себя ничтожество, даже еще хуже. Демонстрация происходит исключительно на собственном примере. То есть, я публично покажу вам, насколько я круче выгляжу, работаю и отдыхаю, чем вы. Причем, даже если я никогда не занималась тем делом, которым заняты вы, я сделаю всё ради того, чтобы показать ваше ничтожество. Далее в моем рейтинге мести следуют публичные оскорбления и разоблачения. То есть, я прилюдно расскажу вам все, что о вас думаю. Причем, симпатии окружающих, естественно, будут на моей стороне - потому что эти симпатии всегда на стороне Великих. На этом легкая месть заканчивается. А жесткая месть меня любимой не заканчивается и не останавливается ни на чем. Вас могут преследовать темные личности, почему-то оказавшиеся вдруг моими ближайшими друзьями. И за всем этим вам будет видеться ужасный оскал Лулу. Со временем вы станете тщедушным шизофреником и станете видеть мои козни уже во всех проявлениях жизни - включая засор унитаза и скисании молока. Так что опять же: стоит подумать, прежде чем ее злить.
Всегда и во всем права. Проще прибить сразу, нежели начинать со мной спорить, ибо можно потратить на это всю свою жизнь.  Зато я честная. Иногда такие честная, что аж зубы сводит: предельно честно отвечу, если вам не идет стрижка или платье полнит. С этим ничего не поделаешь, придется смириться (или убить, как уже говорилось выше). В домашних делах я, как правило, бесполезна - умею только генерировать гениальные идеи, а прахом бытия стараюсь подошв не осквернять. Впрочем, если дать мне понять, что кто-то моет полы лучше – костьми лягу, но буду каждую субботу канифолить ваш паркет, потому что нет на свете вещи, которую я бы кому-то уступила. Со мной никогда не бывает скучно - этот субъект обладает каким-то кармическим талантом искать приключения на свою прекрасную задницу. Легко и быстро умеею зарабатывать деньги, но их как гордый и принципиальный тип ненавижу, поэтому стараюсь моментально от него избавиться. При этом всегда имею какие-то заначки, которые вообще-то гораздо приличнее иметь кому-то более вразумительному. Из-за непроглядного разгильдяйства про заначки забываю, что очень на руку тем, кто о них помнит.
Умна. Но ленива. Если приспичит – горы сверну, однако на столь масштабные поступки меня вштыривает крайне редко, из-за чего окружающие ошибочно могут считать меня тормозом. На самом деле я давно уже все сделала раньше вас, просто мне влом это афишировать. Любопытна. За новую информацию глотку перегрызу или извлеку из вас тисками. Люблю поболтать. Ни о чем и подольше. Скажем, если затевается разговор типа «что круче: Сальвадор Дали или Роналд МакДоналд?», я с удовольствием приму в нем самое непосредственное участие. Ах, да. Разбираюсь в искусстве. Однако сама из-за прежнего «влома» ничего и никогда творить не хотела, но пришлось устроится на работу певицей.
Я мало чего боюсь, однако свои фобии присутствуют у каждого. Сойти с ума. Я боюсь этого больше всего на свете. Ровно как и того, что когда-то в белом конверте мне придет письмо с соболезнованиями по поводу смерти деда. Глупый дед. Я люблю тебя не меньше, чем Лару. Жаль, что ты этого не знаешь.
Мечты и страхи
Мечты. Реальны ли они?
Вернуть Лару - одна мечта.
Разочаровать Лару - самый сильный страх
Ваша внешность
Когда я смотрю на себя в зеркало, мне хочется разбить его. Но я осознаю, что сила, приложенная к материалу с подобным уровнем прочности, принесет мне лишь физические и материальные лишения. Вот почему я лишь равнодушно отхожу от холодной глади стекла.
Я не люблю свою внешность. Быть может потому, что ее так любят окружающие. Быть может потому, что Лара никогда не увидит меня в зеркале. Быть может потому, что я никогда не хотела быть такой.
Мой рост составляет немногим больше ста семидесяти сантиметров. При желании я бы могла носить обувь исключительно на каблуках или платформах, но такого желания у меня не возникает. Мне совершенно не нравится мое тело. Тело человека, который не видел ничего, кроме яркого, но холодного северного солнца. Бледная кожа, издали напоминающая мрамор, по которой уродливым узором вен прокрадывается голубоватая паутина. Длинные, словно у кузнечика, руки и ноги, подростковая угловатость ушла еще несколько лет назад, однако меня все равно не устраивает размер моей груди и бедер. Последние больше подошли бы слащавому мальчишке-модели, которыми пестрят страницы модных журналов. Но не мне. Я хотела быть, как Хельга, наша соседка. Низенькая, крепкая, ее не сносило в сторону единым порывом морского ветра, как меня.  На ее лице никогда не было глупого румянца, который появлялся по любому поводу, будь то смущение, гнев или просто яркое солнце или сильный мороз.
Мне не нравится мое лицо. Своими очертаниями оно напоминает не прекрасный эллипс, а приплюснутый снизу овал с резко выделяющимся острым подбородком. Меня часто берут за этот подбородок, чтобы заглянуть в глаза. Вы даже не представляете, как я хочу себе такие же прекрасные фиалковые глаза, какими обладает Лара. К несчастью моя радужка пестрит лишь цветом молодой весенней травы, вылезшей в первые дни весны из-под толщи снега. Поэтому я ношу линзы. Но и они не могут быть так же прекрасны, как и удивительные глаза Лары. Лары, которой нет. У меня высокий прямой лоб, едва заметный шрам на правом виске, родинка над тонкими едва розовыми губами и выделяющиеся скулы. Прямой нос. Тонкий росчерк бровей. Хрупкая шея с ритмично бьющейся на ней артерией. Никаких глупых ямочек на щеках. Никаких веснушек. Ничего такого, что бы могло портить мою и без того полную изъянов внешность, как и шрам-полумесяц шее.
Мне плевать, что на мне надето. В одежде важны лишь тепло и удобство. Но иногда мне хочется, чтобы Лара была мной довольна, поэтому я ряжусь в нелепые юбки, едва прикрывающие пятую точку, и футболки с таким декольте, что лучше бы было, если бы я вообще ничего не надевала. Но Ларе бы такое понравилось, я же ее знаю. Для меня одежда – джинсы и теплые свитера, толстовки и шерстяные шарфы, перчатки и смешные носки с «пальчиками», выкрашенные в самые яркие цвета.
Но ради Лары я ношу что-то дерзкое и элегантное, подвожу глаза и губы, пользуюсь духами с острым запахом ирисов и корицы. Ради Лары.
Ваша биография
Лара, моя девочка…
Что было бы, если бы мы не встретились?
Наверняка вся моя жизнь сложилась бы по-другому – наверняка.  И я не стала бы участницей странных и загадочных событий – без Лары они просто не могли бы произойти; так же, как весна никогда не сменила бы зиму, так же, как день никогда не сменил бы ночь, - в отсутствие Лары.
Что было бы, если бы мы не встретились?..
Но мы встретились. В животе нашей с ней матери, которая и матерью-то побыть не успела: так, шестнадцатилетняя девчонка, умершая при родах. Мне всегда была невыносима мысль, что я кому-то обязана. Даже своим появлением на свет.
Вряд ли хоть кто-то знал о нашем отце, вряд ли хоть кто-то был вообще заинтересован в нашем рождении. Поначалу мы с Ларой были постыдной тайной, потом – постыдной правдой, а потом нас все-таки выудили из материнского чрева: для этого пришлось делать кесарево. Так мы и появились – за широко распахнутыми, взломанными нехитрыми медицинскими инструментами, воротами из плоти. Теперь-то я думаю, что именно Ларе мы обязаны тем, что нас не утопили, как щенков в ведерке, - ведь затылки наши оказались сросшимися. Лару увидели первой – младенца с фиалковыми глазами. «Фиалковыми» - не самое точное определение.  Такие глаза вообще невозможно было найти в природе, разве что только в самом сердце грозового облака, в самом сердце бушующего штормового моря или в самом сердце распустившегося накануне ириса. Такие глаза вообще невозможно было найти в природе, ибо Лары не стало на пятый день нашего существования.
Когда нам было пять дней, нас разъединили. Эта нехитрая операция была проделана с помощью всего-навсего дедовского охотничьего ножа, как гласило семейное предание. На его лезвии в бессмертном узоре сплелись терновые шипы и розы. Когда-то он рассекал чешую северных рыб и тела обидчиков. Так же он и рассек нас с Ларой. Разлучил навсегда. Она умерла спустя несколько минут нашего существования в виде отдельных тел. Ее прекрасные фиалковые глаза широко раскрылись в последний раз, чтобы потом закрыться навечно. Природа исправила свою ошибку – больше не существовало такого фиалкового цвета.
Я отделалась намного проще -  всего лишь серповидным шрамом на затылке. Глупый дед полил его дешевой русской водкой, что была весьма редкой в наших краях. Да, я ведь не сказала, что мы были рождены в небольшой деревеньке на самом севере Исландии. Быть может, когда-то здесь и жили отважные викинги, но теперь все население составляло около трех сотен рыбаков с их женами, отцами и детишками. Глупый дед был пьян, как и любой порядочный рыбак нашего края. Рукоятка его прекрасного ножа с тернами и розами на лезвии попала мне в висок. От такого сильного удара я должна была умереть, ведь камень в основании семейной реликвии был добротным, но я осталась жива. И дед назвал меня Лука. И я возненавидела свое имя. И возненавидела его за то, что он лишил Лару жизни. Мою Лару, мою дорогую девочку… Конечно, «девять месяцев, совместно проведенных в утробе матери, не служат поводом для теплых чувств», как сказала бы Лара, но я все равно любила ее до безумия. Люблю и сейчас. Мою сестру. Несуществующую семнадцать лет сестру.
Ученые говорят, что с удалением одной из тормозных зон головного мозга человека можно расширить пределы его работы в несколько раз. Глупый дед повредил мой висок так, что эта мозговая доля отключилась сама.  На пятый день своей жизни я потеряла сестру и приобрела нечто такое, от чего мечтаю избавиться всю жизнь.
Когда мне был месяц, я сказала свое первое слово. «Инфляция». Я гордилась тем, как гордо и красиво оно звучало. Наверное, я слышала его от деда, когда он читал свои газеты вслух. Или Лара нашептала мне его на ухо. Но я никогда бы не признала, что это странное созвучие букв она придумала сама, что оно всплыло из глубин ее незаторможенного ничем сознания.
Когда мне было 3 года, я прочла свою первую книгу.
Когда мне было 7 лет, дед отправил меня в местную школу. Мне там определенно не нравилось. Там были скучные дети, скучные учителя, скучные учебники, которые было достаточно прочесть один раз, чтобы запомнить все то, о чем там говорилось.
Когда мне было 16,  деду пришла в голову бредовая идея отдать меня на опыты, руководствуясь незаметным объявленьицем в самом углу газеты.
   На этот раз мне "посчастливилось" попасть в то место, где происходит нечто вроде психологического эксперимента. В здании лаборатории я провела два года, после чего мне удалось сбежать. Лаборатория находилась непонятно где, в забытом всеми месте. Я бежала пока во мне оставалась хоть капля сил. Но силы предательски покинули тело.
  Холодная, дождливая ночь и девушка, беззащитно лежащая посреди глухого леса...
  Очнулась я в тёплой пастели. И снова удача не обошла меня стороной (меня, а не Лару) - я попала в школу. Магическую школу.
    Так и живу здесь с тех пор. Живем. Лара всегда останется жить в моем сердце.
Ваши способности
- те, что умеет на данный момент
Атмокинез, Обезболивающее прикосновение, Внушение боли
- общее описание
Атмокинез - управление погодой, то есть всеми возможными атмосферными явлениями, включая изменение влажности и температуры.
Обезболивающее прикосновение - успокоение боли и лечение небольших ран.
Внушение боли - мысленно воздействуя на противника может вызвать физическую или душевную боль
- таланты
отлично ладит со всеми животными
~ гибкость и пластичность тела:
уроки танцев не прошли впустую
- приобретенные навыки
Великолепно играет на скрипке и пианино. Хорошо поёт.
Ключи
Error
Как часто будете посещать ролевую?
При отсутствии предупрежу
Связь с вами
У всех есть. Кроме Шина